Ноябрь 2010

Две еврейские песни Олега Мильштейна

(из цикла «Земляки»)

Kомпозитор и дирижёp, заслуженный артист России Олег Мильштейн В творчестве нашего именитого земляка, композитора, аранжировщика, музыканта, основателя и многолетнего художественного руководителя вокально-инструментальных ансамблей (ВИА) «Фортина», «Сонор», «Оризонт», члена Союзов композиторов СССР, России, Молдовы и Германии, заслуженного артиста России с 1990 года (родная Молдавия так и не удостоила его никаких наград и званий!) Олега Мильштейна – множество песен на молдавском языке – и всего две песни на идише и на еврейскую тематику. О том, как были созданы эти песни, вспоминал в середине 1990-х  заслуженный деятель искусств Молдовы Зиновий Стoляр. Он рассказал в одной из своих статей («Тернистый путь к успеху», 1995), как летом 1994 года его пригласили в представительство Еврейского агентства («Сохнут») в Молдове и поручили заняться подготовкой к участию республики в международном конкурсе эстрадной песни еврейской молодёжи в Израиле. По условиям конкурса следовало представить одну-две песни, ещё ни разу не опубликованные и нигде не исполнявшиеся. Другими словами, речь шла о творческом заказе – создании специально для данного конкурса совершенно новых эстрадных песен.

Правление Общества Еврейской Культуры города Сороки, поздравляет всех сорочан живущих в Сороках и за пределами  Молдовы с праздником Ханукка!
Желаем всем здоровья, мира, света, тепла и добра.
Рассыпаны по всей земле, по всей планете,
Мы все нуждаемся в тепле, в свободе, в свете.
Пускай же радость новых дней лучами брезжит,
И ханукальный свет зажжёт надежды!
Хаг самеах! 
Правление СОЕ(из цикла «Земляки

Первая песня Олега Мильштейна

(цикл «Земляки»)

Песня о ДнестреНесколько дней назад я получил от Олега Мильштейна поистине королевский подарок: фотографию страницы газеты «Советская Молдавия» из далёкого уже 1964 года, на которой воспроизводится его первая песня. Но прежде чем я расскажу о ней, хочу вспомнить другой эпизод.

Лето 2004 года мы с внучкой – в Сороках, поднимаемся от Бекировского моста к «Свече благодарения». А навстречу нам спускается высокий худощавый старик. Когда мы сравнялись, я узнал в нём Владимира Андреевича Шкруднева.

Владимира Шкруднева я запомнил навсегда молодым. В начале 1960-х годов он каким-то, мне до сих пор не понятным образом, «вырисовался» в наших маленьких Сороках, дружил с Колей Задорожным, начал работать в Доме пионеров, где директором была тогда несравненная Полина Константиновна Макарени. Володя Шкруднев вёл фотокружок, который я активно посещал, хотя одновременно посещал и драмкружок, в котором ставились забавные спектакли. Я знал, что Володя Шкруднев – на все руки мастер: и рисует, и пишет стихи, и участвует в оформлении спектаклей. Но так получилось, что я его знал, прежде всего, в качестве фотомастера. Много лет спустя, кстати, именно он отправлял заставки к прогнозу погоды для московской программы «Время», и поэтому, даже находясь на большом расстоянии от Сорок, мы имели возможность любоваться Сорокской крепостью и другими пейзажами наших родных мест.

Мальчик из гетто

(Из цикла «Земляки»)

Беня Шиц в молодые годыВ далёком уже 1967 году, сразу после Шестидневной войны между Израилем и соседними арабскими странами, 33-летний кишинёвский поэт Ефрем Баух написал поэму «Моисей» – книгу в четырнадцати песнях и четырёх отступлениях. Моисей, Мойшэ, Мозес, Мошэ – величайший пророк всех времён, возглавивший еврейский народ при выходе из Египта, из «стен рабства». Моисей был самым активным участником перехода евреев в землю обетованную и способствовал получению ими Торы (Священного писания, Десяти заповедей) на горе Синай. Мошэ, как считают, в переводе с древнеегипетского языка означает «тот, кого вытащили (из воды)» (Шмот 2:10), потому что, наверное, и в более глубоком смысле главным предназначением Мошэ было вывести еврейский народ из рабства.

Ветхозаветный Моисей всегда был любимым персонажем Бауха. Через тридцать пять лет после создания поэмы, в 2002 году, в Москве в серии «Мастера современной прозы» вышел очередной, шестой по счёту, роман Ефрема (Эфраима) Бауха «Пустыня внемлет Б-гу» из цикла «Сны о жизни». В романе речь идёт, действительно, о становлении мировоззрения ветхозаветного Моисея – того мировоззрения, которое определяло потом все его дальнейшие поступки. Впрочем,  тогда, в 1967-м, речь шла о другом Моисее…

Три эпиграфа к поэме Бауха: «Это был скелет, обтянутый кожей, ничто в нём не изобличало пророка. Звали его – Моисей» (Сороковые годы ХХ века). «…Кричат мне…сторож! Сколько ночи? Сторож! Сколько ночи? Сторож отвечает: приближается утро, но ещё ночь…» (Книга пророка Исайи, гл. 21. разд.11-12). «Люди! Я любил вас…» (Юлиус Фучик)

Вместо пролога и эпилога: «В южном весёлом городе – дальше от нас или ближе,/в глиняном старом доме, где скрип, тишина да трещины,/старик проживает тощий, с бородкой, куцей и рыжей,/лет двадцать уже – у старой, седой и безмолвной женщины.//

RSS-материал